СТИХИ

Небесный ужин

О звезде

Оттенок дня

Где полынь разрослась

Звонкая синяя даль...

Ну и что ты смотришь, красивая?

Дыхание Белиара

Последний трамвай

Камни сливаются с мышцами ног моих...

Свиристели

Её имя

Чужая

Не облекать в слова

Не индивидуально

Постоянно

Безотносительно

Да, я сольный певец...

Всему виной любовь

Металлы алы

Никто не вспоминает то хорошее, что было между нами...

Кислый цветок возложить на живот...

Я понял, что не знаю, чего больше в нашей жизни...

Вы подтверждаете?

Цивилизованный дикарь

Я встретил ночью паука...

Луна сегодня будет сыр,
А звёзды будут крошки хлеба;
Из облака — густой кефир,
И это весь мой ужин с неба.

Киров – 2011

Небосвод смеётся роем,
Роем звёздочных огней.
Знаю, я их недостоин,
Я же смертный из людей.

Кто-то, ими восхищённый,
Пишет холст, а кто-то стих,
Кто-то словно принц, влюблённый,
В фотоплёнку ловит их.

Мне не нужно их поимки;
Благодарен я звезде,
Что лежит со мной в обнимку
Головою на плече.

Киров - 2013

Пронзительно сияющий глаз прорывает ночной потолок;
Давит величие света, точнее, оттенок дня.
Меня выставляют как голого на допрос,
Я отвожу свой взгляд на неё не смотря.
От взора её на месте, как идол язычников, врос,
Но дух сокрушённый, готовый сорваться, бежать,
Под пристальным взглядом, как взятый при битве солдат,
Я с гордым лицом, но с оковами на руках.

Пусть ветер швыряет прохладу из темноты,
Пусть нагло на крыше хрипят хозяева тьмы — вороньё,
Плюю я на гарпий, плюю на дыхание льда.
Никто и ничто этой ночью не свергнет оттенок дня.

Киров - 2012

— За что же вы, мальчики, мальчики,
Поля пошли устилать?
Зачем лебеду, колокольчики
Решили собой закрывать?

— Нет, вы неправильно судите,
По глупости в поле легли,
Хотели пахать его плугами,
Да рыли траншеи, ходы.

— Так что же вы, мальчики, мальчики…
Вас сотня была, миллион!
Вас нет, но среди одуванчиков,
Поныне стоит героон.

— Тоскуем, тоскуем и мы по вам,
Только не можем сказать,
Рты нам землёю засыпало,
Кричим, но тихо опять.

— Зачем же вы, мальчики, мальчики,
Ушли из домов навсегда,
Без вас, играющих в мячики,
Нам жизнь уже не мила.

— Но вы-то, но вы-то, родимые,
Почто, не оспорив приказ,
Позволили груди любимые
Стелить, где полынь разрослась?

Москва - 2019

Звонкая синяя даль
С млечным разливом туч,
Как матовая эмаль,
Для глаз её вид зыбуч:
Не за что уцепиться,
Лишь переливы тонов —
Сшиты из нежного ситца
И шерсти из облаков —
Стоят на краю между мною
И миром смеющихся звёзд,
Что заняты вечной игрою
С потоком пылающих грёз.
Место для счастья и музы,
Мечты и спокойных минут,
Возможность балласты и грузы
С размаха за борт швырнуть
И погрузиться с разгону
Во вселенский ритм чистоты,
Не подчиняясь закону
Ньютоновской силы земли.

Киров - 2012

Ну и что ты смотришь, красивая?
Ну и что, что тебя я люблю?
Пусть, тщеславие пестуя мнимое,
Свою верность тебе посулю.

Знаю я, не оценишь ты, милая,
Подношения моего.
Я же сам, того не планируя,
Водрузил на тебя то ярмо.

Ведь огонь от огня разжигается,
Не взыщи за пустые слова,
Верил я, что любовь начинается
Даже с малого огонька.

Но моей мечты обращения
Утопали в бессонных ночах.
В них мешался и жар искушения,
И взаимность в невинных глазах.

Только всё это брошено под ноги
В бесконечный повтор бытия
Твоим взмахом ресниц и недолгими,
Беспощадными «Нет» с языка.

Не подумай, тобой я не брезгую,
Что с того, что неладен наряд.
Говорю тебе искренне, честно я:
Сам влюбился — и сам виноват.

Москва - 2019

Я редкий дым.
Я странный вкус.
Я зелье, что зовётся злым.
Я разрушитель уз.

Я похититель снов,
И я ловец мечтаний;
Из сладостных дымов
Я извлеку твой пыл желаний.

Не бодрствуешь, но и не спишь,
Кружится мир в твоём сознанье;
Узнаешь скрытое, как только лишь
Попробуешь моё дыханье.

Не это ли великий дар,
Дарованный, но скрытый Богом?
Возрадуйтесь, я Белиар,
Я вам поведаю о многом.

Я пожиратель снов.
Я бездна для мечтаний.
Я ключик от людских оков:
Я надеваю кандалы страданий.

Киров - 2013

Жертва дня сегодняшнего — я.
Он пройдёт, как будто вскользь, не отзываясь
на мечты, надежды, чаяния. Прощаясь,
прозвенит звонок отбывшего трамвая.
В нём всё счастье, в нём она — глухая,
бессердечная, слепая и немая.
Не кричи, не трать напрасно сил, пустая
мысль догнать её в бездушном уносящемся трамвае.

Жертва дня сегодняшнего — я.
Остальные, что ж, спешат по колее в трамвае.
Остановка: тишина да ночь без края.
Что ж ещё? Пожалуй, разочарование,
да тщета в груди цветёт дырой зияя.
Но, признаться, есть в душе надежда, упование —
редкий случай, блажь судьбы, а, может, дарование, —
что узришь огни последнего трамвая.
Засмеёшься ты ему, судьбе кивая,
что ж поделаешь, коли она, кривая,
ставя точку, пишет дальше — запятая.

Москва - 2019

Камни сливаются с мышцами ног моих;
Облака разрезают вершины товарок твоих;
Ты бежать, отстраняться, как все, не спешишь,
Так позволь же тогда от души с тобой говорить:
Обожать тебя литерой, вбитою в твердь,
Мне мечтами, надеждами твой абрис окружить,
Обнаглеть и просить дозволения быть.

Так позволь полюбить тебя,
Раствориться, забыться с тобою навек.
Нет, на большее, что же мне век,
Когда ты безутратна и бесконечна.
Гнать, бежать, догонять, отставать —
Обречён каждый, кто устремляется в вечность.
Мне б тебя целовать, твой гранит и шершавую пемзу,
Задыхаться в высотах твоих и сходить с ума,
Замерзать в твоём сердце, оно ледник у тебя,
Пить твой лёд, твои струи, потоки твои,
Дай любить тебя, как никого, никогда.
Дай, ты слышишь? Позволь.
Умоляю тебя.
Хоть единый намёк,
Я прошу, заклинаю, молю…
Презираю себя.

Душа дышит тобой,
И в мужчине просится нежность.
Припадать губами к соску не порок,
А лишь незабвенная детскость.
Слабым быть не беспомощность,
Наплевать на чёрствость, мужскую манерность,
То отдушина,
Знаю нелестно, но честно.
Так прими же меня, я твой сын,
Я твой отпрыск, частичка тебя,
Что пройдёт,
Что погибнет,
Что сгинет,
Забудешь меня.
Но сейчас мне нужна от тебя
Пусть и лживая, но материнская верность.

Москва - 2019

Прилетели, прилетели свиристели, свиристели!
На весенние мотивы зачирикали, запели.
Красну ягоду рябину всю склевали, всю подъели,
И теперь в саду рябина, как скелет, стоит уныло.
За детишек своих красных душу мать свела, сгубила,
Но зато гостей весенних угостила, накормила.
А они летят сквозь небо, а они кружатся в танце
И в закате солнца красно растворяются в багрянце.
Что за чудо? Что за диво? Эта алая картина!
Я сижу на краю мира и им вслед смотрю ревниво:
Неужели улетели свиристели, свиристели!

Киров - 2016

Дана для каждого своя
Любовь, которая среди всего разнообразия
Мира нам преподносит ту, чьё имя точно
Лилия цветёт в разгаре солнечного
Лета. Она и есть твоя
Надежда, робкий лучик
Света, она всегда увидеть тебя
Рада, коль ты идёшь,
Катя по тропке жизнь, что
Роза вашего уютненького сада.
Мила тогда будет она, когда есть
Вера в ценности, в тебя, и, не
Юля, ты будешь отдавать себя, одну её любя.

Москва - 2019

Я знаю, ты одна не спишь в чужой квартире;
Глаза не видят в темноте, но видит голова,
В ней прошлое всплывает, словно на картине,
Дыхание спокойное не усыпит тебя.

И ты накинешь пеньюар, чтоб не идти на кухню обнажённой,
В нём кажешься себе уверенной, преображённой.
Неверная луна и та в начале своего пути лишь чуть видна, открыта,
Всё остальное — тень, её душа.
Через стекло окна увидишь пустоту: забыта…
Ночь, улица, дорога, на ней то отражение, себя.
Лицо подёрнется печалью, отвращением,
Водой, стаканом, ты зальёшь ея.
Под полог сна чужого проскользнёшь незримой тенью
И, с ним обнявшись, попытаешься забыть себя…
Меня?

Москва – 2019

Не облекать в слова,
Не говорить ни слова;
Молчание тогда становится ценней,
Когда тебя понять не смогут.

Напрасно расточать,
Пытаться душу вывернуть, открыться,
И бисер перед свиньями метать
Без толку также, как молиться.

Стучаться в запертые двери,
Пытаться разбудить глухие уши,
Да что там за дверями глухость стен,
Когда там и тела бездушны.

Не только глухость,
Но и слепота
В одно мешающая молоко и кофе;
У них и гедонизм — главенствующая из философий.

Закрыться в скорлупе,
В бетонном саркофаге собственной квартиры,
Себя не источать вовне,
И все надежды, ожидания манкируй.

А если позвонят,
То это лишь доставщик пиццы,
А если выйдешь в ночь,
То встретится лишь пёс, которому не спится.

И будешь так один бродить вовне,
Но не снаружи,
Поскольку никому, кроме себя,
Ты, как и раньше, здесь не нужен.

Москва - 2020

Ты знаешь, я всё тот же,
Такой, как много лет назад.
Конечно, осознание приходит позже,
С годами, знаешь ли, сложнее взгляд.
Всё видится таким замысловатым…
Замысловатость — есть уродство простоты,
И потому я рад бы был услышать сжато:
«Мне нравится не образ — просто ты».

Амстердам – 2019

Мне дорого,
Мне близко
То, что постоянно.
Мне нравится
Моя родная речь,
Мне нравится
Одно и то же пиво,
Странно?
Одни и те же авторы,
Их вновь хочу прочесть.
Хочу сберечь
И пронести сквозь время
Привычки,
Принципы,
Права
На то, что не хочу делить со всеми
Ни жизнь,
Ни дружбу,
Ни тебя.
Я не хочу
Делить со всеми память
О счастье,
О несчастье,
О любви
Годах…
И потому,
В особый угол ставя,
Я гордо говорю
С улыбкой на устах:
«Мне нравятся
Одни и те же песни;
Мне нравишься
Всё та же ты;
Мне нравится
Гулять под вечер,
Когда неслышно гама, суеты;
Мне нравится
Водить рукой по кошке;
Мне нравится
Пинать листву;
Мне нравится
Кефир в окрошке,
А квас терпеть
Я не могу».
Вы видите,
Я не меняюсь.
Я постоянство —
Осциллирующий мир.

Брюссель – 2019

Вам, вам говорю: «Спасибо!» — я.
Всем, кто мне просто дарил
Жесты, слова и улыбки красивые,
Всем, кто меня любил.
Пусть только в мыслях,
Пусть не на деле,
Пусть только в шутку,
Пусть на словах,
Пусть кое-как,
Пускай еле-еле,
Лишь бы не снился я вам во снах.
Сны — есть мечта, плоть необъятная;
Сны — неприкрытая голая явь,
Цель, устремление, хоть и невнятное,
Жаждущий склонен сильнее алкать.

Слышите, вам говорю: «Простите меня!»
Всем, кто мне отпустил
Ссоры, скандалы, плохие минуты,
То, что я вам грубил…
Знаю, я знаю, сильно обидел вас
Тем, что на жесты скуп,
И посему каюсь сейчас
За то, что не в меру груб.

Вы, непорочные чистые души,
Несущие сущий свет,
Я вас прошу быть благодушными
Ныне и присно впредь:
Прощайте безотносительно
К тому, покаялся или нет,
Любите безотносительно
К чувствам моим в ответ.

Брюссель - 2019

Да, я сольный певец,
Мне с какого-то дня,
Я не помню с какого,
Претит исполнение хора.
Не терплю ни сопрано,
Ни альты, ни бас,
И уж если стерплю —
Только вас,
Раз на раз.
Вы, я вижу, не ждали такого.

Да, терплю только свой баритон,
И когда он звучит отдельно.
Я не знаю с чего,
Но скажу вам предельно,
Не терплю антифоний,
Они акоазм,
Потому что их формализм — маразм,
Ведь не может же быть,
Чтобы святость была важнее живого,
Чтоб Христово — важнее людского.

Да, я знаю, что после таких откровений,
Богохульственных изречений,
Мне не туш предназначена — кода.
Но и вы-то, мой друг, в этом хоре
Не мелизм — корифей.
Ощутили просторы?
Предлагаю дуэт.
Не могу обещать свечение рампы,
Только лишь мои дифирамбы.
Настаёт ваш черёд. Ваше слово.
Я закончил. Кланяюсь. Шторы!

Москва - 2019

Всему виной любовь.
Любовь всему вино.
Любви, вина всему.
Вина любви во всём.

Москва - 2021

Металлы алы
Рождают сплавы,
Люди любя
Рожают дитя.

Сталь создана
Из руды и огня,
В чаде, зачатом,
Есть ты и есть я

Москва - 2022

Никто не вспоминает то хорошее, что было между нами.
Об отношениях ведь судят исключительно по расставанию,
А время, что наполнено когда-то было нашим счастьем,
С годами превращается всё чаще в умолчание.

Позволь мне говорить с тобой, как будто ты имеешь уши,
Как будто кроме них, ты можешь также меня слушать.
Позволь, просить тебя о том, на что я не имею смелость,
И утверждать, что главная особенность плода всего лишь его спелость.

Позволь не думать, будто расставание считается непостоянством;
Позволь не измерять его ни временем и не пространством;
Надеяться, что ты хотя бы будешь вспоминать меня для вида,
В противном случае зачем тогда наша любовь была разбита?

Позволь оставить мне тебя хотя б в воспоминаниях,
Не грежу я о том, чтоб сохранить вдобавок очертания,
Меня ты можешь вычеркнуть, как что-то никудышное из жизни,
Но я не заявлял тебе ни разу, будто я безукоризнен.

Однако этот разговор был мной затеян с той лишь целью,
Чтоб прошлое и настоящее не посчитались параллелью,
Чтобы они существовали каждый в своём мире,
Словно приличный человек, что засыпает лишь в своей квартире.

Чтоб сказанное мной не показалось скомканным и стёртым,
Я, подводя итог, прошу простить меня за вот что:
Я не могу оставить в сердце для тебя кумирню, только место,
Поскольку для меня ты не единственная, если честно.

Москва – 2024

Кислый цветок возложить на живот
Твой, кажется, ночью.
Хочешь, я буду петь фельетон,
Им приправленный солью?
Будешь гадать по рукам и ногам
Моим нарочитою дрожью.
Но если сможешь сказать, то ответствуй
Ему, Господи Боже.

Москва - 2024

Я понял, что не знаю, чего больше в нашей жизни: прилагательного
или глагола.
О прилагательном я говорю совсем не о таком, которое к чему-то прилагается,
вроде подола,
или удобно может приложиться на диване вечером
от слова
«прилечь», а о таком, которое характеристика
такого,
которое собой обозначает качество,
а может, свойство,
как будто жизнь — это континуум
устройства,
имеющего только различные и запахи,
и вкусы,
но, в сущности, такого, как квадраты катетов —
к гипотенузе;
словом, говорю о постоянстве. Так мне мечталось,
но, увы, или, на счастье,
жизнь не надзиратель, видящий не руки,
а запястья,
жизнь имеет куда больше от динамики
глагола,
и выражать её бездарно так же,
как и словом
обрисовывать, допустим, танец
или коитус,
поэтому я предлагаю:
успокойтесь!
Глагол — это как слово из простецкого романа, что изобилует
геройством,
однако с точки синтаксиса в нём всегда намного больше действия,
чем свойства.

Москва - 2024

Вы подтверждаете?
Не отвечает.
Что же делать?
Не брать его за ориентир?
Быть может, просто отказаться
или им не говорить о том,
что он фактически больной проказой?
Как просто рассуждать,
но вслух не говорить,
когда тебя пытаются обставить,
со всех сторон
и с ног до головы,
а ты сидишь и просто рассуждаешь,
ведь мысль отнюдь не то же самое, что шаг.
Конечно, рассуждать всегда намного проще,
чем действовать, особенно себе во вред;
к тому же, оказалось, обладать намного проще телом,
чем душою
или хотя бы мыслью, своей или чужой,
не так уж важно,
когда по умолчанию владения лишён.
Факт — термин неизменный,
он либо есть, либо не факт,
поэтому послать любого можно,
и тебя,
не надо думать, будто ты фигура из иного теста, нежели другие,
такие же кишки, тестикулы и отпечатки пальцев,
пожалуй, только взгляд всегда иной,
у каждого он свой,
и соответствует тому, через какие беды ты проходишь,
ведь у людей всё так же, как и у собак,
сравни глаза дворовой беспризорной суки
и, скажем, например, сторожевого кабеля.

Москва - 2024

Как хорошо, однако, что придумали водопровод
И электричество, и интернет, и лифт в подъезде.
Я, знаешь ли, люблю походы, но терпеть готов
Лишения, лишь в отпуске и при отъезде.

А так, я, в общем-то, закостенелый домосед,
Мне нравится ходить по дому голым,
Не напоказ, я всё же интроверт,
И потому всегда задёргиваю плотно шторы.

Люблю готовить себе мясо, стейк,
И наливать к нему в бокал испанской кавы,
А после завалиться на диван, устроить break,
И не вставать полдня, воображая, будто ламинат из лавы.

Ещё не против я сказать доставщику: «Салам!» —
Когда не хочется идти в дождливую наружу.
Иной раз соберёшься, хочешь выйти, ну а там…
Уже повсюду снег и эта… как её там, стужа.

Я, как мои растения, люблю уют,
А если более подробно: свет и батареи.
И не сказать ведь, что меня нигде не ждут,
Но, если не приду, навряд ли сожалеют.

Моя квартира и цветастый плед —
Подобие пещеры позднего палеолита,
Хранят меня от сумерек, погодных бед
И хищников, желающих покушать с аппетитом.

В одной моей руке игристый брют,
В другой — дикарская тревога.
Вино мне говорит: «Диван — уют».
Дикарство: «Не переступай порога».

Отсюда следует, дикарь и сибарит
Во мне сплелись узлом природным:
Мне нравится, что есть товарный профицит,
Но я при этом с задом обнажённым.

Москва – 2024

Я встретил ночью паука,
Плетущего свои паучьи сети.
О господи, казалось мне тогда,
Что он старательнее каждого на свете.

Он плёл искусство, не узор,
Он создавал ковры сумахи,
Представь, когда любой вихор,
Что вязь расулюллаха.

Для нас ковёр, что тряпка на полу,
Для мусульманина — саджжа́да.
Как видишь, ковротворчество в углу
Сродни гекзаметру из «Илиады».

Но сам паук не знал того,
Что мастерство его искусное бесплодно,
Он думал, будто опусы его
По умолчанию непревзойдённы.

Да, многоручие удобный атрибут
В искусстве, пряже и засадах,
Но даже Шиву руки не спасут
От ливня, так написано в Упанишадах.

Когда бы он вгляделся, то узрел,
Что труд его — плетение сети,
И план его, его удел,
Не жизнь ловить, а создавать скелеты.

Единственная нить, как тетива,
А сумма их — уже тенёта.
Да, выглядят как кружева,
Но их натуга, что потуги идиота…

Когда бы создавал он жизнь,
Когда бы что-то отдавал он миру,
Тогда бы и откуда ни возьмись
Заби́ху получал, а не ати́ру.

Пытаясь изловить других,
Пытаясь исхитриться в ловле,
Себя поймал он, будто псих,
Изобличивший съехавшую кровлю.

Предел его — сей уголок,
Где потолок сжимают стены.
Ведь сеть всегда наискосок
К ортогональным непременным.

Вот потому нарушил он
Не только математику Евклида,
Но в целом жизненный закон,
Не принятый у арахнидов.

Вода от корня, свет листу,
Пыльца с цветов трудолюбивым пчёлам,
Но лишь когда плоды сорвут,
Тогда слезой прольются смолы.

Душа творенья — это дар,
Игра с самим собой в идею;
Ну а его искуснейший муар,
На деле нечто вроде мавзолея.

Москва – 2025